Адель Эймини получила доступ к секретам Тайной комнаты Роулинг.

4 марта 2008

Трудно не любить город, в котором запросто можно, войдя в кафе, столкнуться нос к носу с Джоан Роулинг, да ещё набраться наглости и попросить у неё интервью, чтобы в итоге – спустя четыре томительных месяца ожидания – дождаться наконец возможности побеседовать с самым, пожалуй, известным литератором современности.

«Пожалуйста, не говорите так», - мягко просит писательница. Такая скромность, поначалу кажется мне преувеличенной. Я могла бы возразить ей, приведя в качестве примера многочисленные литертаурные премии, баснословные для писателя гонорары и уже проданные по всему миру 400 миллионов экземпляров её книг. Однако, учитывая более чем скептическое отношение Роулинг к интервью как таковым, мне лучше держать язык за зубами. Вместо этого я представляю ей свою подругу, присутствующую здесь в качестве посредника, поскольку я совершенно не ориентируюсь в мире ГП, в котором сама Роулинг чувствует себя как рыба в воде (что не удивительно, учитывая, что она же его и придумала). Кажется, таких как я принято именовать магглами – впрочем, я не уверена в правильности термина.

Но речь у нас пойдёт не о Гарри, по крайней мере, не совсем о нём. Мне куда больше интересна сама эта женщина, всего за десять лет поднявшаяся на вершину иерархии современной литературы – что доказывают рекордные объёмы продаж её книг, принесших ей всемирную известность. Последняя часть саги, «Гарри Поттер и Дары Смерти» вышла в июле 2007 года и была признана самой дорогостоящей рукописью в истории человечества. Столько времени без маленького волшебника – не скучает ли она? «Да, - отвечает Роулинг после едва заметной паузы. - Но уже не так сильно. После того как я закончила книгу, мы ещё какое-то время доводили её до ума, редактировали – так что, получается, я всё ещё работала над текстом. Прощание вышло долгим, а последняя точка была поставлена как раз на мой день рождения, который приходится на конец июля». Кстати, любой фанат ГП скажет вам, что Джо делит день рождения с главным героем своих книг.  «Тогда я чувствовала себя так, словно по мне проехал каток».

«Я столько готовилась к этому моменту... Последние месяца три работы над седьмой книгой я всё время чуть ли не физически ощущала, как истекает срок нашего с Гарри сосуществования, чувствовала, что финал уже близок. Я так давно задумала развязку и так давно хотела написать её! Поэтому мои чувства разделились ровно пополам: с одной стороны – радостное предвкушение, с другой – глубокая печаль. Потом рукопись редактировали, после чего отправили в печать – и ровно десять дней спустя до меня дошло, что я уже никогда не вернусь в мир Гарри Поттера. Всё кончено».

Сложно не заметить, с каким энтузиазмом она произносит  каждую фразу. Несомненно, корни этого энтузиазма кроются в искренней и очевидной любви к книгам, к персонажам, к тому миру, в котором эти персонажи живут и действуют. Такая увлечённость свидетельствует о том, что свою сагу Роулинг писала не в погоне за лёгкими деньгами. К тому же, будь это не так, стала бы она заявлять, что к прошлому нет возврата, и что столь важная часть её жизни закончилась навсегда?

«Нет, не стала бы, - смеётся писательница. – Это вообще понять сложно. Думаю, немногие испытывали подобное чувство, ведь несмотря на то, что и до меня разные писатели создавали циклы произведений с одним и тем же главным персонажем, но мало кто из них посвятил этому персонажу целых семнадцать лет. И хотя за прошедшие годы моя жизнь неоднократно менялась, всё это время в ней неизменно присутствовал Гарри. Он всегда был со мной, это такие фантастические отношения, которые надолго стали центром моей вселенной... Но теперь они в прошлом», - голос её дрожит, словно она всё ещё оплакивает утрату.

Мы меняем тему беседы и обсуждаем документальный фильм, снятый ITV и вышедший на прошлое Рождество. Эта на удивление лиричная лента рассказывает об одном годе жизни писательницы и содержит несколько личных признаний и откровений, являясь по сути самым ярким жизнеописанием Роулинг на сегодняшний день. Писательница рассказала о массе неприятных ощущений, которые доставили ей папарацци, в одночасье осадившие её дом и преследовавшие её буквально повсюду. С момента публикации последней книги прошёл почти год. Так по чему же всё-таки она скучает больше – по Гарри Поттеру, или по утраченной свободе? Роулинг задумывается. «Отличный вопрос. Об этом меня ещё никто не спрашивал». Ага, получите, ITV!

Я подливаю масла в огонь, напоминая ей о нахальных студентах журфака, которые не дают ей шагу ступить и требуют интервью прямо в кафе... «Да, я бы сказала, что ситуация действительно вышла из-под контроля, - в конце концов признаёт она. - За те десять лет, что я активно печатаюсь, меня не раз посещала мысль, что я всё (или почти всё) отдала бы за возможность снова стать неприметной и никому не известной. Впрочем, такие мысли посещают меня только когда мне очень плохо, и уж точно не имеют никакого отношения к людям, которые просят у меня интервью в кафе. Потому что в кафе ко мне всегда подходят милые и добрые люди. Без исключений».

Я саркастически фыркаю, частично от недоверия сказанному, частично – чтобы предотвратить дальнейшие восхваления в адрес всех любителей свежего кофе и сплетен. «Но это же чистая правда!» - протестует Роулинг, видя моё недоверие. «Знаете, если меня не подводит память... случаи, когда кто-то грубил или хамил мне, можно пересчитать по пальцам одной руки – и ещё лишние останутся. Это, конечно, если не считать участников аукционов eBay, они частенько бывают агрессивны, но тут дело не в увлечении книгами, а в желании получить как можно большую выгоду, так что они в выражениях не стесняются – и потому бывали моменты, когда я всё бы отдала за то, чтобы вернуть то время, когда меня никто не узнавал в лицо. Иногда я чувствовала себя словно попала в осаду. Вот уж никогда не думала, что доживу до того дня, когда журналисты будут обивать пороги моего дома. Какое-то время я себя чувствовала крайне неуютно из-за всего этого».

Рискуя показаться бессердечной нахалкой, я всё же настаиваю на ответе на предыдущий вопрос. «Вот прямо сейчас я больше скучаю по Гарри», - заявляет писательница. «Честно-честно. Мне не хватает его, несмотря на то, что Гарри, оказывается, не был самым популярным из моих персонажей. Не так давно среди читателей проводился опрос, и всего 2% опрошенных назвали Гарри своим любимым героем. Люди гораздо больше любят других – Хагрида, Рона (Рона почему-то любят все). То есть, чуть ли не поголовно...» - она хихикает и сразу становится похожей на школьницу.

Я интересуюсь, перечитывала ли она свои книги, с тех пор как они стали известны на весь мир. «Единственная книга, к которой я возвращалась, чтобы перечитать ещё раз, это седьмая – она у меня самая любимая», - Роулинг давным-давно задумала развязку истории: практически тогда же, когда придумала самого Гарри Поттера.. «Да, это именно тот финал, к которому я шла семнадцать лет,  так что, разумеется, это должно было быть нечто грандиозное, я много времени потратила на продумывание деталей. К тому же мне уже не надо было ограничивать место действия стенами школы – и это открывало огромный простор для фантазии. Всего-то надо было вывести героев из Хогвартса, хотя я очень люблю Хогвартс. Думаю, он ещё не исчерпал свой потенциал, и можно было бы написать ещё не одну историю, произошедшую в его стенах, однако расписание – штука упрямая, и герои обязаны были следовать жёсткому школьному регламенту. А уж как я рада, что нет необходимости снова придумывать подробности очередного квиддичного матча!...» - смеётся она. «Если бы мне и захотелось снова написать что-нибудь про Хогвартс и его студентов, одна мысль о квиддиче напрочь отбила бы у меня всякое желание это делать».

И всё же, должно быть, здорово сознавать, что Гарри Поттера одинаково любят взрослые и дети, и что книжки с историей его приключений уже сейчас заслуженно считаются классикой жанра. Они ещё долгие годы будут передаваться от поколения к поколению. «Потрясающее ощущение. А ваше последнее замечание вызывает особенно сильное чувство», - тут в разговор вмешалась моя подруга, которая заявила, что непременно будет читать «Гарри Поттера» своим детям – что вызвало у писательницы ещё одну бурю восторга. «Это же самое главное!»

Под влиянием сильных эмоций, Роулинг никак не может подобрать слова, разом рассеивая мои первоначальные подозрения в ложной скромности. «Сказать не могу, насколько это приятное чувство – осознавать, что ты в буквальном смысле физически (ох, вы сейчас запишете меня в неисправимые оптимистки) собрала вместе людей разных возрастов или даже поколений и подарила им нечто, что объединило их». Да, звучит несколько пафосно, но тем не менее я ни на секунду не усомнилась в том, что Роулинг абсолютно искренна – о таких как она говорят «душа нараспашку».

Но вернёмся к более спорным вопросам. Роулинг категорически утверждает, что по-прежнему верит в высшие силы, аргументируя это утверждение тем фактом, что в детстве регулярно посещала церковь (до семнадцати лет, уточняет она). Нелегко, должно быть, убедить в этом тех, кто с пеной у рта готов доказывать, что ГП – антихристианская книга, размышляю я вслух. «Я слышала, как один из проповедников сказал, что Гарри Поттер – самая большая возможность, упущенная в своё время Церковью», - не моргнув глазом отвечает писательница. «Так что, я думаю, кое-кто всё же умеет читать между строк».

В какой-то степени неверное толкование прочитанного стало результатом неоднозначности текста. Есть ведь и те, кто буквально ненавидит Гарри Поттера? «Ещё как!» - кивает Роулинг, - «Даже присылают письма, угрожают меня убить».

У меня разгораются глаза, как у взявшей след гончей. Угрожают? Неужели кто-то может всерьёз угрожать этой безобидной, милой, улыбчивой женщине, сидящей напротив меня? «Однажды такое было, да. Ну, может, даже не однажды. Теперь даже вспоминать забавно. Я была в Америке, и там стало известно, что в магазине, где я должна была появиться, планируется какая-то акция, так что туда согнали полицейских». Несмотря на это, она всё равно пришла в книжный: «Да ведь там давно всё проверили – а я бы никогда не позволила детям даже близко подойти к магазину, если бы думала, что там опасно».

Если оставить в стороне угрозы убийства, какие слова в её адрес – самые приятные, или наоборот – ей запомнились больше всего? На этот раз пауза тянется целую вечность. «Ну, самые приятные... таких было много. Мои фанаты часто говорят мне, как много значат для них мои книги, а в личном отношении это всегда безумно приятно – понимать, что люди, которым сейчас двадцать или около того, буквально выросли вместе с Гарри. Он взрослел – и они тоже, и он много значил для них в детстве. Мне приятно сознавать это».

Роулинг очаровательно смущается, отчаянно не желая обсуждать критические отзывы в адрес её книг. «Я нормально реагирую на отрицательные отзывы критиков. Конечно, приятного в этом мало, но если критика конструктивна, она приносит пользу. Однако сказать такое о христианских фундаменталистах нельзя. Я с радостью согласилась бы спокойно обсудить с любым из критиков все спорные с точки зрения морали аспекты «Гарри Поттера». И, в каком-то смысле, мы обменивались мнениями через СМИ. Я честно пыталась подойти к проблеме с позиции разума. Где-то не то в Алабаме, не то в Северной Каролине живёт некая дама, которая пытается через суд запретить распространение моих книг – она мать четырёх детей и не читала ни одной моей книги. А недавно – я не выдумываю и даже не шучу, потому что такое нарочно не придумаешь – так вот, недавно её спросили, зачем ей всё это понадобилось, а она ответила следующее: «Ну, я спросила Господа, стоит ли мне читать эти книги, и Господь ответил – нет».

Роулинг делает паузу, чтобы дать нам возможность прочувствовать всю «серьёзность» приведённого аргумента, и на её лице появляется выражение крайнего недоумения. «В данном случае я категорически не готова к диалогу, потому что подобная позиция и есть фундаментализм чистой воды. Фундаментализм – это когда вы слышите ‘Я никогда не признаю, что ваша точка зрения имеет право на существование. Я не стану читать и не стану смотреть, я слишком боюсь этого’.  Это-то и пугает – и не важно, идёт ли речь о политике или религии, в любом случае такие крайности опасны... По сути дела, фундаменталисты есть среди представителей всех вероисповеданий. Если собрать в одной комнате фундаменталистов-представителей разных религий, они всё равно найдут общий язык!» - она смеётся, но тут же снова становится серьёзной. «Ирония заключается в том, что независимо от вероисповедания, ненавидят они все одно и то же».

(продолжение следует)